Беседовал: [Денис ЕМЕЛЬЯНОВ]
Наверное, каждый, кто имеет хоть какое-то отношение к российскому фондовому рынку, знаком с Тимофеем Мартыновым. Хотя бы заочно. Эксперт, трейдер с многолетним стажем, ведущий телеканала РБК-ТВ, один из создателей популярнейшего интернет-проекта sMart-lab.ru поделился своими взглядами на рынок, трейдинг и жизнь с читателями F&O.
– Тимофей, можно сказать, что к своим тридцати годам Вы, безусловно, добились успеха. Вы популярный телеведущий, журналист, прибыльный трейдер. Откройте секрет: как становятся Тимофеем Мартыновым?
– Не такое уж это большое счастье – быть Тимофеем Мартыновым. (Смеется.) Прежде всего, надо быть самим собой, делать то, что сам считаешь правильным, не оглядываясь на других. Не обращать слишком много внимания на различного рода авторитетов, гуру и прочих, смысл существования которых лишь в том, чтобы вовлечь в свою орбиту как можно больше людей. Кстати, мои слова тоже не следует воспринимать как догму и руководство к действию. (Смеется.) Искать свой путь, быть критичным к окружающему миру и, прежде всего, к самому себе.
– Почему фондовый рынок? Как вышло, что именно он стал Вашей профессией?
– Еще во время учебы в политехе один знакомый как-то сказал, что есть две перспективные темы: недвижимость и фондовый рынок (удивительно, это все теперь знают – во сколько раз с тех пор выросли цены на недвижимость и российские акции – а тогда на дворе был 2001 год). Я много раз об этом рассказывал. Сначала пошел работать риэлтером, занимался недвижимостью около полугода. Нельзя сказать, что успешно: 19 лет – слишком молодой для этого рынка возраст. Мне и сейчас говорят, что молодо выгляжу, а тогда – тем более. (Смеется.) Почти невозможно завоевать доверие, заставить людей воспринимать тебя всерьез. Единственная сделка, которую я закрыл, принесла мне около $350.
– Разочаровались в работе? – Нет, просто понял, что надо искать другой путь, вспомнил про фондовый рынок. Возник вопрос: с чего начать? На тот момент я не знал о бирже, акциях и трейдинге вообще ничего. Кто-то посоветовал получить аттестат ФСФР, набрал материалы, стал готовиться к экзаменам. Из этих материалов я и получил базовые знания о рынке. Готовился достаточно серьезно, читал законы «О рынке ценных бумаг», «Об акционерных обществах» и так далее.
– Первый личный счет открыли тогда же? – Примерно в то же время (летом 2003-го), еще будучи студентом, стал искать работу в смежной области с относительно свободным графиком. Типично для новичка наткнулся на форексную компанию. Как впоследствии выяснилось, вместо работы они предлагали заплатить за обучение и открыть счет. Какое-то время провел там, потом понял, что это, мягко говоря, не совсем то, что мне было нужно. Залез в интернет (он тогда был не так распространен, как сейчас) и после пяти часов изучения имел полную картину этого бизнеса. В итоге, опять же, с помощью интернета стал искать надежного брокера, работающего на Северо-Западе, и открыл счет (размером тысяча рублей) в компании, которая впоследствии выросла в «КИТ Финанс». На Сбербанк не хватало даже с плечом, но были другие бумаги (это было еще до сплита, акция «сбера» стоила около 8 тыс. рублей, с учетом дробления сегодня их цена составляет примерно 100 тыс. рублей). Так я начал торговать акциями.
"Прежде всего, надо быть самим собой, делать то, что считаешь правильным, не оглядываясь на других"
– А что с работой? – Работать устроился, как ни странно, в форекс-компанию. Но пошел туда уже не просто «на лекцию», а переводчиком финансовых новостей. Навыков особых работа не требовала, график меня устраивал: день через день по 12 часов. Новости надо было переводить каждые 15 минут. Платили за это в 2004 году сто долларов: не ахти, но студенту для начала хватало.
– Английским хорошо владели? – Так себе, но это и не требовалось. Чтобы переводить финансовые новости, нет необходимости в совершенстве владеть языком. Если что-то непонятно, можно заглянуть в словарь.
– Какие были впечатления от работы? – В форекс-компании впервые увидел людей, которые «реально торгуют». Я считал преподавателей небожителями: рисовали такие результаты, что складывалось впечатление, будто они действительно знают, куда пойдет рынок. В то время я полагал, что есть средство в любой момент предсказать, расти или падать будет финансовый актив. И если ты получил убыток, единственная причина этого – недостаток информации или неумение правильно ее интерпретировать.
– Сами торговали на форексе? – Бог миловал: открыл небольшой счет, благополучно слил и больше к этому вопросу не возвращался. Я считал, что не понимаю этот «рынок», мне он казался каким-то ненастоящим, виртуальным. Акции – это все-таки нечто материальное, думал я, и торговля ими имела, с моей точки зрения, какой-то фундамент, основу. Форекс был чем-то вроде абсолютно оторванного от реальности виртуального «мира в себе», живущего по непостижимым для моего понимания законам. Два абсолютно разных по своей природе рынка – это было слишком. Выбрал акции. При этом я в то время понятия не имел, как в действительности работает форекс-компания, однако какие-то интуитивные сомнения в реальности этого «рынка» были.
"Инвестиции, финансовые рынки – это было то, что мне нравилось и чем я хотел заниматься"
– Как дальше развивалась карьера? – В 2005-м получил диплом, параллельно с окончанием института подыскивал работу в инвестиционной сфере. Инвестиции, финансовые рынки – это было то, что мне нравилось и чем я хотел заниматься. Нашел вакансию аналитика в брокерской компании: как выяснилось впоследствии, она зарабатывала в основном на скупке дешевых акций у населения с последующей перепродажей бумаг на организованном рынке. Собеседование заняло примерно месяц, но в итоге меня взяли. Пообещали зарплату $500 в месяц после испытательного срока, до его окончания – $200. Через три месяца объявили, что я «пока не дотягиваю», и предложили $400. Я отказался, и мы расстались. Пока дорабатывал положенные две недели, нашел вакансию аналитика в форекс-компании. Там проработал около года.
– Какие впечатления? – Было неплохое время: свобода творчества, да и того «совка», что в брокерской компании, типа «с девяти до шести, с двух до трех обед» не было. Это важно: если тебе нравится то, что ты делаешь, сам будешь вкалывать и, если надо, сидеть на работе до ночи. А если нет, никакие «режимы» и «графики» не помогут. В общем, было интересно: читал лекции, писал аналитические обзоры по рынку… Параллельно торговал акциями на личном счете.
– «Нереальность» рынка форекс не мешала?
– Я занимался анализом валютных курсов, а не торговлей. Просматривал источники, отчеты, массу разнообразной информации, составлял аналитические обзоры. Это было ново, интересно и полезно как с точки зрения понимания структуры мировых рынков (в том числе, валютного, но не только), так и с точки зрения опыта аналитической работы.
"Я был убежден в том, что в любой момент, при любой цене акции, можно совершенно точно предсказать, куда двинутся котировки"
– Как себя чувствовал Ваш личный счет? – Особых успехов не было. Как и какой-то внятной стратегии. В основе торговли лежала маразматическая идея о том, что я в состоянии за счет своего превосходного ума делать правильные прогнозы чаще, чем неправильные. Если мне казалось, что бумага вырастет, покупал, если считал, что будет дешеветь, то шортил. Счет болтало в обе стороны от первоначального значения с амплитудой в десятки процентов.
– Что делали неправильно? – Я был убежден в том, что в любой момент, при любой цене акции, обладая достаточной информацией и средствами ее обработки, можно совершенно точно предсказать, куда двинутся котировки. И если получен убыток по сделке, значит, ты ошибся и чего-то не учел. Понятно, что это полная ерунда.
– Однако первоначальный счет оставался жив? – Время от времени довносил деньги, да и счет был небольшим – около 50 тыс. рублей. Какие-то серьезные средства с зарплаты на торговлю акциями откладывать не получалось.
– Как впервые попали на РБК? – Как аналитик я должен был дважды в месяц ездить в Москву на эфир РБК-ТВ и давать комментарии по рынку. Канал был кабельным и не настолько широко известным, как сегодня. Ведущими тогда были Олег Богданов и Григорий Бегларян.
– Волновались в эфире? – Поначалу очень сильно: запинался, сбивался, порой вообще казалось, что несу какую-то чушь. Но эфиры стали жестким стимулом к развитию. Чтобы не выглядеть некомпетентным идиотом, приходилось много и усердно учиться. Как профессии, так и умению вести себя перед телекамерой.
– После этих эфиров Вы и переехали в Москву? – Да. В августе 2006-го Константин Бочкарев, с которым мы познакомились как раз на РБК, привел меня в FIBO Group, где он сам тогда работал. Позиция та же, что и в Питере, зарплата в два раза выше. Платили по московским меркам не очень много, но и не мало. Так же регулярно ездил на РБК, а в марте 2007-го стал ведущим программы «Рынки».
– Продолжали торговать на личном счете? – Да. Кстати, как сейчас помню, 3 января 2007-го залез на форекс. Причина – десять дней закрытых рынков, без торговли, и я не выдержал. Эта тяга непременно быть в рынке, торговать часто – болезнь, с которой борюсь до сих пор.
– Успешно поторговали? – Нет, все, как всегда: сначала череда прибыльных сделок, а затем одна убыточная убивает счет.
– Почему так? – Основная ошибка моей торговли в тот период – с 2003-го по, наверное, 2008 год – отсутствие системного контроля рисков. Если рынок акций такое может прощать довольно долго, на форексе выносит сразу, достаточно одной сделки. Можно довольно долго зарабатывать, а потом в один момент все потерять.
– С какого времени Вы начали торговать прибыльно? – После августа 2007-го. Тогда появились первые признаки надвигающегося кризиса: прошла новость о том, что BNP Paribas приостанавливает вывод средств из нескольких своих фондов, и котировки пошли вниз. Рыночные движения позволяли хорошо зарабатывать.
"Лучшее, что трейдер может сделать на «плохом» рынке – это просто не торговать"
– Вы торговали акциями, на срочный рынок не смотрели? – Нет. А зачем? Я тогда вообще понятия не имел о том, что такое FORTS. Было много динамичных бумаг, на которых можно было делать деньги: «Газпром», Сбербанк, РАО ЕЭС ходили превосходно, ликвидности было более чем достаточно, плечи вполне устраивали. На FORTS пришел в 2008-м, в основном потому, что исчезли акции РАО ЕЭС, так как работал в основном с этими бумагами (в хороший день «рая» запросто могла взлететь или упасть процентов на пять, а то и больше). Посмотрел: плечи больше, ликвидность сопоставимая или выше – все устраивает.
– Избавились от проблем с контролем рисков? – Последний раз, когда не фиксировал убыток, был в августе 2008-го. Как и многие, пытался «ловить ножи», за что и поплатился счетом. Урок был хороший: с того момента, как все окончательно просело, я уже не позволял себе подолгу держать убыточные позиции. Как следствие, результаты резко улучшились. Помимо контроля рисков, стал регулярно выводить деньги со счета, вне зависимости от результатов торговли. Просто для того, чтобы ощутить, что деньги на торговом счете – это такие же реальные деньги, как и те, что в бумажнике. Как следствие, стал относиться к торговому капиталу более бережно, что также немедленно сказалось на результатах. До того момента я воспринимал его как цифры на мониторе, не более того, и держал позицию до тех пор, пока либо не сбудется прогноз, либо потери не станут катастрофическими.
– Торговали так же бессистемно, как и раньше? – К тому же моменту – осенью 2008-го – сформировалось нечто вроде торговой системы. Чистый интрадэй, тогда это было особенно актуально: гэпы в 5 тыс. пунктов по фьючерсу на индекс РТС были не редкостью. Сегодня месячный диапазон чуть шире, а тогда рынок скакал на такую величину за ночь.
Тимофей с супругой
– Что еще, на Ваш взгляд, помимо недостаточного внимания к рискам, может мешать успешной торговле? – Личная жизнь. (Смеется.) В конце 2007-го и почти весь 2008 год она у меня была бурная, и это сказывалось на результатах. Повышенная эмоциональность не позволяет концентрироваться на рынке, уделять ему должное внимание. Другое дело, когда появляются устойчивые, сформировавшиеся отношения, занявшие свое, четко определенное место в жизни. Это только плюс, такие отношения помогают лучше работать и добиваться результатов.
Еще один момент, который может мешать – непонимание того, что не на всяком рынке можно зарабатывать. Рынок бывает разный, он постоянно меняется, переходя из состояния «можно делать деньги» в состояния «можно делать очень большие деньги» и «невозможно делать деньги». Это не зависит от трейдера, в его силах лишь понять текущее состояние и действовать соответственно. То, что можно стабильно зарабатывать на любом рынке, на мой взгляд, миф. По крайней мере, для частного трейдера, не вооруженного системами алготрейдинга. Лучшее, что трейдер может сделать на «плохом» рынке – это просто не торговать. Этому, кстати, я пока так и не научился.
– Как с этим боретесь? – Очень просто: если рынок невнятный, захожу меньшими объемами и, соответственно, с меньшими рисками. Теряю на «пиле» какие-то деньги. Как только рынок приобретает динамику, увеличиваю ставки. Я называю это «грамотным распределением риска во времени».
– Почему просто не дождаться динамичного рынка? – Во-первых, то, что рынок куда-то хорошо идет, становится ясно уже после того, как он прошел приличное расстояние. Заходить здесь может быть уже поздно: не исключено, что движение полностью отыграно. А во-вторых, как я уже говорил, не могу подолгу сидеть вне рынка. Знаю, что это неправильно, но поделать ничего не в состоянии. Это как курение: знаю, что курить вредно, но время от времени все равно курю. Это я, и с этим, похоже, ничего не поделаешь. У каждого есть свои «тараканы», с которыми трудно бороться: гораздо проще и разумнее их просто принять. Об этом, кстати, очень хорошо написано в «Воспоминани-ях биржевого спекулянта» Эдвина Лефевра.
Михаил Иванов и Тимофей Мартынов
– Хорошо известна история о том, как Вы организовали Клуб трейдеров на Кутузовском. Почему, на Ваш взгляд, проект закончился ничем?
– Изначальная идея была неоригинальна: снять помещение и торговать вместе. Чтобы, во-первых, привнести в серые трейдерские будни живое общение, а во-вторых, попытаться за счет такой совместной работы улучшить торговые результаты. Второе не так важно, как первое. Трейдинг – занятие, располагающее к замкнутости, и с этим приходится что-то делать. Как-то компенсировать недостаток нормального, живого человеческого общения. Изначально старались собрать тех, кто показывает стабильно положительные результаты: помимо того, что надо платить аренду за помещение, нужно еще и на что-то жить. Впоследствии выяснилось, что мало кто способен стабильно зарабатывать столько, чтобы даже просто окупать свою часть взносов в «общую кассу». В итоге оказалось, что арендовать помещение под Клуб банально нерентабельно.
– Есть две точки зрения: «торговать лучше всего в одиночку» и «совместная торговля положительно влияет на результаты». Вы как считаете?
– Не думаю, что совместный трейдинг способен как-то позитивно повлиять на торговые результаты. По крайней мере, по себе я этого не замечал. Возможно, в теории такой подход дисциплинирует, но меня от тильтов он не спасал. Я всетаки сторонник одиночной торговли: есть возможность абстрагироваться от потока ненужной информации, который всегда присутствует при совместном трейдинге, от мнений «авторитетов», которые в большинстве случаев губительны для результатов. Принимать торговые решения необходимо самостоятельно, и чем меньше внешних факторов на них влияет, тем лучше. Вспоминая те же «Воспоминания биржевого спекулянта», я хорошо понимаю, почему Ливермор предпочитал торговать, изолировав себя от мира в наглухо закрытом помещении.
– Вы упомянули, что время от времени впадаете в тильт. Как-то бороться с этим пробовали?
– Да никак с этим бороться не получается. Как тильтовал в начале карьеры, так и сейчас время от времени бывает. Сейчас реже, но гарантировать, что этого не произойдет вновь, не могу. Тильт может привести к тому, что многомесячный заработок испарится в результате одной или двух неудачных сделок. Можно прописать самые строгие правила контроля рисков, но, когда дело доходит до тильта, уже плевать на все правила, мысль одна: надо отыграться. По этой причине счет проседал и на 40%, и даже на 60%. Правда, все подобные провалы я впоследствии отыгрывал многократно, но не факт, что так будет продолжаться до бесконечности.
– На что смотрите, когда торгуете? – График инструмента. Несомненно, надо быть в курсе общего фона, представлять себе то, что происходит на рынках и в мире, но ни в коем случае не давать потоку информации манипулировать собой. В этом потоке очень много шума, фильтровать его крайне сложно. Проще ограничить влияние всего потока в целом.
"У меня неплохо получается делать деньги на фьючерсах, так зачем усложнять? Торговать надо тем, что понимаешь"
– Вы несколько лет торгуете фьючерсами. На опционы смотрите? – Пока не вижу себя на этом рынке, он слишком сложен для меня. При работе с линейными инструментами есть лишь одна переменная – цена, с опционами все иначе. Опционный трейдер, помимо стоимости базового актива, торгует еще и время, и волатильность. Надо быть очень серьезно подкованным, чтобы успешно выступать на этом поле.
Знаю, что такие люди есть, знаю их лично и понимаю, что вряд ли в обозримой перспективе смогу потягаться с ними. С другой стороны, а зачем? У меня неплохо получается делать деньги на фьючерсах, так зачем усложнять? Торговать надо тем, что понимаешь.
– Может быть, есть какие-то другие направления, в которых Вы хотели бы развиваться как трейдер?
– Возможно, алготрейдинг. Мне очень импонирует подход к торговле людей, которые им занимаются. Он очень далек от эмоций, постоянных перепадов настроения, связанных с «ручной» торговлей. Скорее, такой подход напоминает научные исследования, а сами люди – ученых, спокойно, скрупулезно и методично препарирующих рынок в поисках возможностей для заработка. Где-то я им завидую и, вероятно, все-таки сам в конце концов приду к алготрейдингу.
– Ваших нынешних торговых прибылей хватило бы на достойную жизнь?
– Доходы за последние годы существенно выросли, однако стабильность оставляет желать лучшего. Если говорить о том, что, может быть, бросить основную работу и посвятить себя исключительно торговле – вряд ли я на это пойду. Аргументов много, основных два. Во-первых, я очень хорошо понимаю, что, попав в полосу очередного тильта, могу нанести счету непоправимый урон. А во-вторых, жить одним трейдингом скучно. В жизни должно быть то самое живое человеческое общение, в том числе и с коллегами-трейдерами. Работа, помимо стабильного дохода, меня им обеспечивает.
– Ваш последний на сегодняшний день проект sMart-lab.ru возник из стремления к этому самому общению?
– В том числе. В рунете есть и другие трейдерские площадки, однако, на наш взгляд, мы выбрали самый удобный формат. Так, кстати, думаем не только мы: динамика посетителей говорит сама за себя.
"В 2008-м, как и многие, пытался «ловить ножи», за что и поплатился счетом. Урок был хороший"
